Досье Изюмова

Люди и события XX века

Выдающиеся полководцы и флотоводцы Отечества

Сталин И.В.

Комитет памяти Сталина

Воспоминания о «Литературной газете»

«Гласности» двадцать лет

По страницам газеты «Досье. История и современность»

Из прочитанных книг

Увиденное, услышанное

Жизнь такова...

Почта сайта

Сталин в первые дни войны

 

Из прочитанных книг

 

Дмитрий Калюжный. Житие Одинокова  (документальный роман). М.:

Живое время, 2011. 391 с. Сталин в первые дни войны (Эта книга продается в магазинах «Академкнига»)

Сталин в первые дни войны

Калюжный. Житие Одинокова. Сталин. Сайт досье Изюмова Юрия23 ИЮНЯ Сталин утром пытался связаться с командующим войсками Западного фронта Павловым. Затем – с выехавшими на фронт Шапошниковым, Куликом и Жуковым. В тот же день была создана Ставка Главного Командования во главе с наркомом обороны С.К. Тимошенко.

24 ИЮНЯ Сталин занимался отладкой информационного механизма: по его личной инициативе ЦК партии и правительство приняли совместное постановление «О создании и задачах Советского Информационного бюро».Сталин. Сайт досье Изюмова Юрия

В тот же день им был создан Совет по эвакуации. Возглавили его совсем не авторитетные Шверник и Косыгин, но его распоряжения мгновенно выполняли  даже самые авторитетные наркомы: все знали, что на самом деле работу этого Совета курирует сам Сталин.

В тот же день он вызвал наркома связи СССР Пересыпкина, расспросил о состоянии связи с фронтами, республиканскими и областными центрами. Обсудили работу московского узла связи. Наркомат, телеграф и Центральная международная телефонная станция располагались в одном здании на улице Горького. При попадании в него одной только бомбы можно было потерять связь сразу на многих направлениях.

25 ИЮНЯ Сталин и Шапошников подписали директиву Ставки «О формировании и задачах группы армий Резерва Главного Командования» со штабом в Брянске. Фактически Сталин учёл не просматривавшуюся тогда даже военными спецами угрозу поворота гитлеровских войск с центрального направления на юг.

В тот же день – до того, как замкнулись немецкие клещи у Минска – приказал комфронта Павлову осуществить форсированный отход 3-й и 10- армий.

В тот же день было утверждено постановление «Об организации института фронтовых и армейских начальников охраны войскового тыла» войсками НКВД.

В тот же день состоялся примечательный разговор. Запись о нём оставил Я.Е. Чаадаев, тогда управляющий делами Совнаркома СССР. «Тимошенко спросил Сталина, отправлять ли на передовую позицию его сына Якова, который очень туда просится.

Некоторые, молвил Сталин, сдерживая гнев, мягко говоря, чересчур ретивые работники всегда стремятся угодить начальству. Я не причисляю вас к таковым, но советую впредь никогда не ставить передо мной подобных вопросов».

В ночь на 26 июня он писал Военному Совету Юго-Западного фронта, что решено снять с поста начальника штаба фронта Баграмяна как неспособного извлечь уроки из разразившейся на этом фронте катастрофы, которую Сталин сравнил с поражением русской армии в 1914 году в Пруссии. Далее писал об ошибках Тимошенко и Хрущёва: «Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе с потерей 18-20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает ещё переживать, то я боюсь, что с вами поступили бы очень круто».

26 ИЮНЯ, когда немецкие танковые группы были уже в 20 километрах от Минска, Сталин отправил на Западный фронт Ворошилова и взялся за организацию обороны Москвы. Отозвал с Юго-Западного фронта Жукова в связи с тяжёлой обстановкой на Западном фронте, чтобы найти выход из сложившейся обстановки. Провёл совещание с ним, Тимошенко и Ватутиным.

Отдал приказ о продвижении к фронту 16-й армии.

27 ИЮНЯ у Сталина собрались члены Политбюро. Подписали три постановления ЦК: о мобилизации коммунистов в целях усиления идейно-политической работы в РККА; о порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества; о вывозе из Москвы государственных запасов ценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля.

Затем Сталин пропал до вечера 28 июня. Полагаю, вечером 27 июня у него сам собой прорвался нарыв в горле. Сталин никогда ни с кем не обсуждал своего здоровья. Когда к нему приехали члены Политбюро, спросил: « Зачем пришли?» Появление в его столовой сразу всех высших лиц государства, ведущего войну его, конечно, поразило. Они должны делом заниматься.

29 ИЮНЯ члены Политбюро и Совнарком обсуждали совместную директиву «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков». За предыдущие дни войну СССР объявили Италия, Румыния, Словакия, Финляндия и Венгрия. Страна превращалась в единый военный лагерь. Эта последняя директива охватывала всё. В ней было указание армии отстаивать каждую пядь советской земли. Был призыв к народу оказывать всестороннюю помощь армии (мобилизация, снабжение, транспорт, помощь раненым). При вынужденном отходе частей Красной Армии угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего, угонять скот, хлеб сдавать государственным органам для вывоза в тыловые районы. Все ценное имущество, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.

 Берия. Сайт досье Изюмова ЮрияОни собирались обсудить происходящее на фронте, но обсуждать было нечего. «Нет новостей!» произнёс Сталин. И не потому, что их нет, а потому что отсутствует связь с войсками. Как вам это нравится?

Нам это совсем не нравится, ответил Молотов, а Берия тут же подхватил:

Отсутствие связи вызывает вопросы, товарищ Сталин. За связь в Красной Армии отвечает начальник Генштаба товарищ Жуков. И он даже неделю спустя после начала войны связь не обеспечил. А у меня, например, есть связь со своими подразделениями.

Да, кивнул Сталин. Пограничники молодцы.

Ни одна из пограничных застав не ушла самовольно с позиций, сказал Берия. Кто не погиб в бою, отходили только по приказу.

В ваших частях, товарищ Берия, больше порядка. Как мы теперь знаем, армия не везде выполнила Директиву №1. А все пограничные войска были приведены в полную боевую готовность вовремя.

По моему приказу даже раньше, чем была подписана директива, подтвердил Берия. Не только пограничные, но и внутренние войска. Армейские драпанули из Бреста уже в восемь часов утра, а мой 132-й отдельный конвойный батальон остался. Не исключаю, что даже сейчас ведёт бой в Брестской крепости.

В кабинет вошёл помощник Сталина Поскрёбышев.

Товарищ Сталин, западные радиостанции сообщают о падении Минска. Включить?

Пока слушали сообщение, Берия вышел в приёмную.

Генштаб нам об этом не сообщал, задумчиво произнёс Сталин. А обязан был. Неужели это правда, а Жуков с Тимошенко не знают? Он вопросительно посмотрел на вернувшегося Берия.

Немцы в город ещё не вошли, но Красная Армия его покинула, подтвердил Лаврентий Павлович. Бои ведут чекисты и внутренние войска НКВД. По моему приказу они и должны покидать населённые пункты последними, обеспечивая порядок и помогая населению с эвакуацией.

Сталин позвонил Тимошенко:

Товарищ Тимошенко, есть ли новости о положении в Минске?

Нет, товарищ Сталин. Ничего конкретного о положении на западном направлении сказать не могу.

Сталин повесил трубку, сказал соратникам, качая головой:

Интересная у нас армия. В мирное время дня не было, чтоб в газетах не писали о военных гениях, которые заполонили чуть ли не весь Генштаб. А как до войны дошло, так нарком обороны просится в отставку,  а  начальник Генерального штаба объясняет своё незнание обстановки нехваткой полевого кабеля… Что у вас, товарищ Поскрёбышев?

Срочная телеграмма из Гомельского обкома.

Телеграмма? Вот вам, товарищи! Они говорят, что связи нет. А партийные власти шлют из района боёв телеграммы. У них связь есть! Прочитайте, товарищ Маленков.

«Бюро Гомельского обкома информирует Вас о некоторых фактах, имевших место с начала военных действий и продолжающихся в настоящее время.

1.     Деморализующее поведение очень значительного числа командного состава: уход с фронта командиров под предлогом сопровождения эвакуированных семейств, групповое бегство из части разлагающе действует на население и сеет панику в тылу. 27 июня группа колхозников Карналинского сельсовета Гомельского района задержала и разоружила группу военных, около 200 человек, оставивших аэродром, не увидев противника и направляющихся в Гомель. Несколько небольших групп и одиночек разоружили колхозники Уваровического района.

2.     Незнание командованием дислокации частей , их численности, вооружения, аэродромов, снаряжения, дислокации баз Наркомобороны, их количества и содержимого в районе его действия тормозит быструю организацию активного отражения противника.

3.     Посылка безоружных мобилизованных в районы действия противника (27 июня в Жлобине было выгружено 10 000 человек, направляемых в Минск).

4.     Всё это не даёт полной возможности сделать сокрушительный удар по противнику и отбросить его, а, наоборот, создало большую угрозу для Гомельского участка фронта и тем самым создаёт угрозу прорыва противника в тыл Киевского участка фронта».

Сталин взял телеграмму, засунул её во внутренний карман.

Вот что, товарищи. Мы власть политическая, а целиком зависим от бездействия власти военной. Это недопустимо. Мы рискуем повторить судьбу правительства Польши, да только бежать нам некуда. Немедленно едем в наркомат обороны.

Ехать до наркомата военных и морских дел всего ничего. Но даже за время этого короткого пути Сталин успел подумать о многом. Жгла обида за впустую потерянное оружие. Стране оно досталось непросто. Его создавал народ, отказывая себе во многом. Создавали тяжким трудом, надрывом!  А каков результат? Тысячи самолётов, танков, пушек не использованы, бездарно брошены. Он-то надеялся, что с таким оружием войска первой стратегической линии уж как-нибудь продержатся, пока изготовятся войска второй линии и начнёт давать пополнение всеобщая мобилизация.

Павлов. Сайт досье ИзюмоваБыли же сообщения разведки, что немецкий генералитет планирует взять Минск в первую неделю войны. Мы знали об этом и строили все свои военные планы так, чтобы поломать эти немецкие надежды, чтоб не смогли они взять Минск. И вот он взят в первую неделю войны.

Такое никак не могло произойти случайно, а только в результате предательства, прежде всего на Западном фронте, где командующий фронтом Павлов.

Теперь мы получаем донесения, что Павлов за день до войны приказал слить с самолётов топливо, снять оружие. Предположим, генштаб и лично товарищ Жуков могли не успеть узнать об этом преступном приказе комфронта. Но без малого три тысячи танков Павлов «не смог» задействовать из-за отсутствия топлива. Куда ж оно делось? Его заслали аж в Майкоп, подальше от Белоруссии. А между прочим, за всё происходящее с горюче-смазочными материалами в генштабе отвечает лично товарищ Жуков… Если наши вояки будут продолжать в том же духе, почему бы немцам не выполнить и свои планы взятия Москвы?

В кабинете наркома находились Тимошенко и Жуков. Послали за Ватутиным.

Известно ли вам, где командование Западного фронта, спокойно спросил Сталин.

Связь потеряна и за целый день восстановить её не удалось, отрапортовал Жуков.

Можете ли объяснить, почему допустили прорыв немцев?

Пока у нас нет данных для анализа.

А какие меры приняты для налаживания связи?Жуков Г.Е. Сайт досье Изюмова Юрия

Столь спокойное течение беседы не могло быть вечным. Обсуждать было просто нечего, кроме одного вопроса: как так получилось, что нечего обсуждать?

Вы вообще ничего не знаете, а на кой нам нужен генеральный штаб, который не имеет связи с войсками и никем не командует?   не выдержал Сталин.

Раз нет связи, генштаб бессилен руководить.

О том и речь. Нам уже понятно, что вы тут бездельничаете. Но тогда хотя бы расскажите, как у вас это получилось? Такое даже нарочно трудно организовать.

Это война, товарищ Сталин. Она непредсказуема.

Э, нет. Она непредсказуема для какого-нибудь штафирки. У командира всё должно быть предсказуемо. Вы – кто? Штафирка?

Я боевой генерал, товарищ Сталин. И попрошу…

Ваша армия предательски бежала от боя, боевой генерал! Да-да. Бой вели слабо вооружённые пограничники, а ваши, боевой генерал, дивизии бежали. Вот почитайте, что пишут очевидцы.  Сталин вытащил из кармана телеграмму  из Гомельского обкома. Безоружных мобилизованных по распоряжению командующего фронтом послали под гитлеровские танки.

Такова была обстановка. Мы планировали…

Это мы планировали. А вы просрали. Отчего не дали этим людям оружие? Да оттого, что оружейные склады с вашей, товарищи Тимошенко и Жуков, санкции были выдвинуты к границе, где их такие же, как вы, портяночники сдали немцам. Промышленность поставила на ваши склады 8 миллионов винтовок. Где они теперь? Чем будете воевать? Или вы и не собираетесь воевать? Скоты, ничтожества!

Я не заслужил такого обращения, - рявкнул Тимошенко.

А какого заслужил? Товарищ Сталин за четыре дня до начала войны дал вам директиву о приведении войск в полную боевую готовность. А вы вместе вот с этим бездарем, и Сталин указал на Жукова, не проверили исполнение директивы в Западном округе. А там на неё наплевали.

Мы делаем, что можем, выкрикнул Жуков.

А чего вы можете-то? Где ваши армии, куда они идут, точнее бегут?

Мы выясняем…

А эта ваша афера с могучими мехколоннами? Чистое очковтирательство. Где они? На бумаге? Почему их нет на поле боя?

Да идите вы к матери! Жуков зажмурился, из глаз его потекли слёзы, он резко отвернулся и выбежал в другую комнату. Помолчав, Сталин негромко заговорил с Ватутиным и Тимошенко.

Не вздумайте обижаться. Мы сказали правду. Командиры Красной Армии доверия не оправдали, и вы сами это знаете.

Молотов привёл внешне спокойного, но с мокрым лицом Жукова.

Успокоились, товарищ Жуков, доброжелательно спросил Сталин.  Теперь вы в состоянии заниматься делами?

Я занимаюсь делами, товарищ Сталин. А вы мешаете нам изучать обстановку.

Если вам известна обстановка, заговорил Mаленков, сообщите и нам. А если неизвестна, то что вы тут изучаете?

Катитесь вы с вашими поучениями! оборвал его Жуков и повернулся к Сталину. Да и вы тоже!

Сталин, ни с кем не прощаясь за руку, а только кивнув головой, направился к выходу.

На другой день, 30 июня система власти в стране изменилась.

Сталин приехал в Кремль рано утром. Вызвал Молотова, предложил ознакомиться с проектом совместного постановления Президиума Верховного Совета СССР, Совнаркома и ЦК партии о создании Государственного комитета обороны. Он написал этот проект ночью, сразу по возвращения из наркомата обороны. На вопросительный взгляд Молотова сказал: «Беру всё на себя».

ГКО стал высшим органом в СССР. Все советские, государственные, партийные, военные, хозяйственные и профсоюзные  органы были обязаны безусловно выполнять его распоряжения. Возглавили комитет Сталин и его заместитель Молотов.

Через несколько дней Ставку Главного Командования, чтобы не обижать Тимошенко увольнением, ликвидировали, а взамен создали Ставку Верховного Гланокомандования. Сталин возглавил её.

Теперь он чувствовал себя готовым говорить с народом и 3 июля выступил перед ним по радио.

 

 Эта книга продается в магазинах «Академкнига»

Вернуться в начало страницы

 
 

© Copyright 2011 - 2015 - Досье Изюмова. Ссылка на материалы обязательна.

Все права защищены

Дата последнего обновления информации на странице: 09.02.2015